Кто защитит туриста, а кто — бизнес: как адаптировать систему фондов к современным вызовам?

Тема защиты прав туристов — горячий вопрос для мировой туриндустрии. Как создать систему, которая надежно защищает путешественников, но при этом не душит бизнес? В России давно действует система фондов, которая доказала свою эффективность, но и она требует постоянной адаптации к современным вызовам. 

Эксперты на II Международном конгрессе туроператоров в Минске предложили новые подходы. Во-первых, расширить финансовые инструменты для компаний, добавив поручительства, залоги и гарантии третьих сторон (сейчас действуют только три - банковская гарантия, страхование и фонды). Во-вторых, установить разумные ограничения на размеры фондов персональной ответственности: не должна “подушка безопасности” расти до заоблачных перин. В-третьих, возвращать туроператорам дополнительные доходы от управления фондами, если их размер уже достиг своего максимума. И еще много других новаций, которые позволят не в ущерб туристам снять избыточную финансовую нагрузку с бизнеса и сделать систему фингарантий более гибкой и эффективной.

Для Беларуси эти вопросы особенно актуальны: система фонда ответственности туристов была создана всего два года назад и тоже требует доработок. О преимуществах и слабых сторонах разных механизмов защиты туристов, а также об уроках, которые Беларусь может извлечь из российского опыта, пресс-служба РСТИ поговорила с Александром Осауленко, директором Ассоциации "Турпомощь". 

– В каждой стране фонды ответственности работают по своим правилам.  В плане финансовых гарантий у нас абсолютный дисбаланс. Например, в Беларуси туроператоры отчисляют 0,2% от своей выручки в “общий котел”. Если один из игроков обанкротится, вывозить туристов и компенсировать им ущерб будут за счет накоплений всех участников фонда. Как в России защищают туристов?

– У нас два фонда. В 2012 году появился резервный фонд - для экстренной эвакуации туристов из-за рубежа. А спустя пять лет добавился фонд персональной ответственности - для возмещения ущерба туристам, пострадавшим от «банкротства» туроператора…

– И туроператоры должны перечислять взносы сразу в два фонда?

– Да, но принцип формирования у них разный. Резервный фонд - общий, и размер взноса зависит от количества отправленных туристов за предыдущий год (от 50 тыс. до 500 тыс. рублей). На сегодня его объем уже достиг 570 млн рублей и фонд признан самодостаточным. Этих средств достаточно для решения любых проблем. Поэтому по решению правительства последние 4 года компании платят в него символический 1 рубль в год, за исключением новых игроков рынка. 

А вот фонд персональной ответственности (ФПО) создается отдельно для каждого туроператора, и компании вносят в него ежегодно 1% от общей цены выездного турпродукта за предыдущий год, пока не сформируют его в достаточном объеме - 7% от оборотов. В этом случае туроператор освобождается и от взносов, и от обязанности оформлять дополнительные фингарантии (страхование или банковская гарантия).   

– То есть спасаете туристов общими силами, а за свои долги каждый туроператор отвечает индивидуально?

– Да, при этом деньги фондов не лежат мертвым грузом. Их размещают на банковских счетах, и процентный доход идет на пополнение фонда конкретного туроператора. Однако есть недоработка: даже если объем персонального фонда превышает положенные 7%, компания не может воспользоваться этими «избыточными» средствами. Сегодня более 60% туроператоров в России уже накопили 7% и даже больше. У некоторых ФПО составляет 20-30% оборота, но эти деньги заморожены, потому что механизма возврата избыточных средств пока нет.

– Что предлагают эксперты?

– Вернуть эти средства в оборот бизнеса. Это позволит туроператорам использовать накопленные деньги для развития, а не просто держать их в копилке. Это предложение вошло в резолюцию конгресса и будет передано на рассмотрение правительства. 

– В Казахстане, кстати, во время пандемии туроператорам разрешили временно воспользоваться накоплениями фонда для стабилизации ситуации… Это помогло спасти бизнесы, а затем средства быстро вернулись обратно. 

– Туризм, как и любое производство, требует времени и ресурсов для адаптации. За последние три года многие компании перешли от выездного туризма к развитию внутреннего. Это требует новых договоров, технологических цепочек, транспортных средств, оборудования. Но у нас почему-то часто забывают, что туризм - это такая же индустрия, как, например, автомобилестроение, где постоянно говорят о переоснащении и модернизации. Турпродукт требует аналогичных усилий по перенастройке. Самолеты, автобусы и поезда, которые раньше использовались для международных рейсов, теперь нужны для внутреннего рынка. Если у компании есть излишки в фонде, она могла бы вложить их в развитие — и это никак не ослабит защиту туристов. Разве пострадают путешественники, если туроператор, к примеру, построит новый отель или закупит комфортные автобусы, возьмет в лизинг судно на воздушной подушке, чтобы расширить свою линейку турпродуктов? Напротив, выиграют все.

– Как определить этот порог фондов, после которых можно говорить об “излишках”? В Беларуси фонд ответственности пока и вовсе не имеет четких границ накопления ни в абсолютных, ни в относительных величинах. Почему вообще важно его устанавливать?

– Для резервного фонда мы посчитали и даже вывели формулу "самодостаточности", которая показывает, что в случае самого крупного потребительского конфликта нам хватит 300 миллионов, чтобы его решить. Поэтому инициировали изменения в закон: если средств в резервном фонде достаточно и они не расходовались в предыдущем году, туроператоры освобождаются от уплаты взносов. На 2025 год мы опять предлагаем установить ставку взноса в размере 1 рубля. 

А для ФПО у нас определен верхний предел в 7% от общей цены турпродукта по выездному туризму за предыдущий год. Но практика показала, что это не всегда эффективно. Для небольших компаний этих средств будет недостаточно для защиты интересов туристов, а для крупных — такой порог исчисляется миллиардами рублей и с трудом достижим. Поэтому правительство недавно поддержало нашу инициативу установить минимальный и максимальный пределы для фондов персональной ответственности.

– Какие минимумы и максимумы обсуждаются?

– Минимум — это сумма, достаточная для возврата средств хотя бы одной семье из трех человек. Сейчас есть операторы с фондами в 20–50 тысяч рублей, и этого явно не хватит даже на одну путевку. А максимум, наоборот, нужен для крупных игроков, чтобы не было необходимости выводить из оборота огромные суммы. Например, у некоторых компаний фонды уже достигают несколько сотен миллионов рублей — это деньги, которые просто заморожены и не могут работать на бизнес. Мы предлагаем ограничить их на уровне 2% от общей цены турпродукта за квартал, когда продажи были на пике.

– И дальше взносы в фонд туроператор может продолжать или прекратить на свое усмотрение? 

– Да, после достижения максимума компания может использовать другие инструменты финансовой ответственности на оставшуюся сумму (необходимый порог в 7% остается): банковские гарантии, страховки или поручительства. Это снизит давление на крупных туроператоров и сделает туры более доступными для потребителей. Ведь по сути фонды формируются за счет туристов: взносы закладываются в стоимость путевки. Минимум защищает туристов, максимум дает свободу бизнесу. Такой баланс выгоден всем участникам рынка.

– Как показала практика в России, Казахстане и Беларуси, любые механизмы фингарантий вызывают как поддержку, так и критику. Везде найдутся те, кто попробует обойти систему и уйти в "тень". В итоге законы, которые разрабатываются, касаются только легальных компаний, а серый рынок продолжает работать и без них?

– Это неизбежно. Например, в России у нас 400 операторов, которые занимаются выездным туризмом, и 4,5 тысячи, ориентированных якобы только на внутренний. Но большая часть комбинирует оба направления, не афишируя. Основная проблема - туристы часто не понимают, как устроена эта система. У нас есть единый федеральный реестр, в котором числятся все туроператоры: и внутренние и выездные. Но для обычного человека это просто список. Он видит, что туроператор зарегистрирован, и этого ему достаточно.

– В Казахстане, опираясь на российский опыт, придумали ТУРКОД. Своего рода аналог «электронной путевки», но без лишней бюрократии, которая так мешает российскому бизнесу. Туркод позволяет учитывать каждого туриста, видеть объемы экспорта туруслуг и повышает прозрачность работы компаний. Можно сказать, что метод “подсмотреть и сделать лучше” в этом случае оправдал себя?

– Хорошая система, но тоже не панацея. Даже туркоды тут же научились подделывать…Всегда будет так называемая «теневая» часть, которую сложно контролировать. Если правила неудобны или слишком обременительны бизнесу, их начинают обходить. Поэтому задача — создать такие условия, чтобы легально - с туркодами, электронной путевкой или другими инструментами - работать было проще и безопаснее, чем по “серой” схеме. Да, сейчас система “Электронная путевка” в России вызывает массу нареканий из-за своей сложности, громоздкости: она тормозит работу и скорее играет “на руку” недобросовестным участникам рынка. Хотя изначальная ее цель вполне благая: отслеживать риски каждой конкретной компании, в том числе во избежание скандалов при возврате средств туристам при аннуляции туров. 

– А сами туристы разве не хотят прозрачности и уверенности, что их поездка состоится?

– Конечно, хотят. Но чаще всего их волнует цена.  Им предлагают: «Хотите путевку дешевле на 10–12%? Тогда не будем вносить ее в систему». И многие соглашаются. Особенно если речь идет о семье: скидка становится ощутимой. Это связано, на мой взгляд, и с нашим менталитетом: «Плохое случается с кем-то другим, но не со мной, я ж - под счастливой звездой». Хотя реальные случаи показывают обратное. Мы постоянно видим новости о наших туристах, попавших в аварии на нелегальных экскурсиях. Но несмотря на риски и предупреждения, спрос на такие поездки остается высоким.

— В большинстве стран фонды ответственности работают только для туристов, выезжающих за рубеж. Но Казахстан пошел дальше: они уже активно обсуждают вопрос об ответственности туроператоров, которые работают на въезд, чтобы туристы, которые к нам приезжают, тоже не оказались “брошенными” на произвол судьбы и их можно было отслеживать. 

– Эту идею мы озвучили еще год назад. На I Международном Конгрессе туроператоров в Актау мы предлагали внедрить механизмы финансовых гарантий для въездного и внутреннего туризма. Казахстан уже делает реальные шаги, а мы всё еще обсуждаем. Для России это особенно актуально. У нас огромная страна, 11 часовых поясов, и внутренний туризм порой обходится дороже зарубежных поездок. Например, тур на Камчатку с вертолетной экскурсией и посещением Долины гейзеров легко выйдет в несколько миллионов рублей на семью. Туристы справедливо возмущаются: «Почему эвакуируют из Турции, но не возвращают домой с Камчатки?» или «Я заплатил за тур внутри страны, его отменили, и никто ничего мне не компенсирует». Сегодня финансовая ответственность туроператоров на внутреннем рынке минимальна — всего 500 тысяч рублей. Этого явно недостаточно, учитывая, что стоимость некоторых туров в 5 раз выше. А в Беларусь, наоборот, отправить туриста из Москвы или Брянска - безопасно и дешево, и рейсов много, но… необходимо иметь статус туроператора по выездному туризму и платить взносы в два фонда. 

– Какой выход?

– Пока ищем. Вот, например, предложено отнести к внутреннему туризму наши ближайшие страны, такие как Беларусь, Абхазия. Госдума уже одобрила в первом чтении законопроект о турах в «дружественные страны». Но фондов для финансового обеспечения внутреннего туризма нет. 

Казахстан, взяв за основу нашу концепцию, начинает внедрять подобные меры. Если у них получится, это станет хорошим примером, который можно будет использовать для обоснования таких изменений в России.

– Мы постоянно говорим о развитии общих турпотоков между нашими странами. Единая система защиты туристов для стран СНГ — это реально? 

– Мы движемся к созданию общего туристского пространства и стараемся сближать наши рынки, нормативные базы, стандарты. Но у каждой страны есть свои особенности. Главное - найти баланс между интересами бизнеса, государства и туристов. 

Принципы защиты туристов могут быть едиными, но инструменты их реализации – разными. Такие мероприятия, как конгресс в Минске, позволяют «сверить часы», изучить опыт соседей и подобрать решения, которые подойдут для каждой страны. Как известно, стул на трех ножках - самая устойчивая конструкция. И в туризме эти три «ножки» не менее важны: государство должно снижать избыточные требования, бизнес – стремиться к легальности, а туристы – понимать, что безопасность имеет свою цену. Если одна из составляющих выпадает, механизм получается недостроенным.

Материал подготовлен пресс-службой РСТИ